Своеобразными архитектурными аналитическими рисунками служат наброски — схемы Ле Корбюзье. Снабженные текстом, они скорее являются графической записью мыслей мастера, чем изображением архитектуры.

Творчество М. Оленева как архитектора и художника очень разнообразно. Он строит общественные сооружения (павильон на Выставке достижений народного хозяйства СССР), создает проекты жилых зданий, мемориальных знаков, предметов оборудования интерьеров (люстры) и многое другое.

Богатое наследие прошлого должно быть учтено и критически освоено современной архитектурой.

Светотень способствовала выражению в чертеже, рисунке объемно-пространственных и градостроительных качеств сооружений. Кроме того, Жолтовский и его ученики стремились в условную архитектурную графику внести элементы той среды, для которой запроектировано сооружение.

В архитектурном эскизе к конкурсному проекту Дома проектных организаций в Харькове (1930), выполненном более свободно, Веснины с предельной ясностью выразили функциональные стороны и архитектурный образ современного общественного сооружения, лаконизм вогнутой формы главного фасада...

В 20-е годы на графические методы изображения оказал влияние так называемый функциональный метод, представителями которого были Веснины, М. Гинзбург и многие другие.

Цвет в графической разработке проекта у Руднева служил целям выявления содержания и формы проектируемого объекта. Так, например, в перспективе к проекту Академии им. М. В. Фрунзе в Москве (архитекторы Л. Руднев, В. Мунц, 1937, ГНИМА им. А. В. Щусева) творчески использованы закономерности цветовой и воздушной перспективы.

Эти же черты характерны и для архитектора Л. Руднева. «Это художник, способный решать монументальные задачи, чуткий к требованиям ансамбля, хотя подчас и своевольный в выборе форм.

Гольц «проверял свою интуицию при помощи пропорционального циркуля и линейки. Работа только «на глазок» его не удовлетворяла» ...«По его мнению, искусство архитектуры — явление слишком сложное, и наука занимает место здесь не меньше, чем художественная интуиция».

У архитектора К. Мельникова никогда не лежала на столе архитектурная книга или увраж. «Они не только не были ему нужны, они, очевидно, даже мешали бы ему».